– В следующий раз… – начал он.

– Следующего раза не будет, – прервала его, вырываясь из объятий и поспешно оттягивая подол платья вниз.

Он, сыто и нагло улыбнувшись, произнёс:

– В следующий раз ты придёшь ко мне по своей воле. Не надо ничего отрицать и восклицать, что этого не произойдёт. Я терпелив, я шесть лет ждал нашей встречи. Подожду ещё немного. Честно признаться, я думал, что скорее замучу тебя до смерти, но этот способ нравится мне гораздо больше. Я не собираюсь отпускать тебя от себя, запомни это. Можешь не метать в меня тёмными глазами молнии, Ани. Просто признайся себе, тебе это нравится.

– Это всего лишь тело, – она упрямо топнула ногой.

– Я не стану с тобой спорить, время покажет, кто из нас прав. А теперь пойдём в дом, я проголодался.

Лекс прошёл за ней следом на кухню:

– Накрывай на стол здесь. И садись, – он жестом указал ей на второй стул рядом со столом.

– Раб за одним столом с хозяином?

– Если ты предпочитаешь сидеть у моих ног, можешь садиться там. Я не против.

Она проворно села за стол.

– Ешь, – он подвинул на середину стола котелок с похлёбкой.

– И часто ты ешь из одной посуды с рабами?

– Первый раз, – признался он. – но отныне ты будешь есть, пить и спать только рядом со мной.

Она замерла на мгновение, услышав слово «спать».

– Если конечно, тебе захочется спать, а не заняться чем-нибудь другим, – продолжал он слегка издевательским тоном.

– Я уже жалею, что поддалась на твою провокацию.

– Никто не говорил, что будет легко, – он торжествующе усмехнулся, – кстати, не хочешь рассказать, что же это было на самом деле? Чёрные глазницы, странный голос, огромная сила… В храме солнца тоже было что-то странное, жуткое. Но сегодня будто Нечто нечеловеческое завладело тобой.

– Нет, не хочу.

Его покоробил её молниеносный отказ. Он надеялся хоть на какую-то каплю откровения с её стороны.

– Возможно, чуть позже, – добавила она, не отрывая глаз от поверхности стола, – сейчас не время.

Что-то внутри него радостно ёкнуло от забрезжившей надежды на то, что он приблизится к её разгадке хоть немного. И тотчас же он грубо оборвал эти мысли. Она его рабыня, и единственное, что его останавливает и заставляет относиться к ней чуть мягче, так это то, что он не может убить её, не опасаясь повторного появления монстра.

Боги, что с ним? Ему приходится держать свои мысли в узде, направляя их в нужном направлении, и напоминая себе постоянно, чего именно он лишился несколько лет назад. Настроение разом испортилось, по венам забурлила кровь, будто отравленная желчью и ядом. Отлично, мрачно подумал он, так намного лучше.

– Ты умеешь читать и писать? – зло спросил он.

Она взглянула на него с некоторым изумлением: так резко изменилось его настроение. Он почувствовал, будто что-то невидимое касается его головы внутри, вызывая неприятное щекочущее ощущение.

– Прекрати это немедленно! Я запрещаю тебе копаться в моей голове! – прорычал он.

Она сразу же нацепила привычную маску безразличия на своё лицо и встала, скрестив руки на груди.

– Я этого не делала. Ты хоть что-то знаешь о той связи, благодаря которой я нахожусь в сознании? Мне нет надобности ковыряться в твоей голове или пытаться прочувствовать твои эмоции. Твоё имя будто выжжено у меня в голове, всё то, что ты чувствуешь, мгновенно отзывается эхом на мне. Однажды ты лишился возможности передавать свою жизненную силу кому-то другому, но сама способность осталась. Создание связи далось нам обоим легко только потому, что каждый из нас в той или иной мере был готов и способен выдержать это. К сожалению, ты слишком силён. Ты словно самый назойливый набат, звучащий у меня в голове. Мне приходится выстраивать защиту вокруг для того, чтобы оставить хоть немного места для себя. И у меня нет ни малейшего желания ко всему прочему лезть к тебе в голову для того, чтобы знать твои мысли.

Она отчитала его словно мальчишку. На какой-то момент он вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, которого наказывают за провинность и непослушание. Воспоминание было настолько ярким, что ему показалось, будто отец находится рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он видел каждый предмет его одежды до мельчайших подробностей, он мог пересчитать все морщинки на его лбу… Лекс закрыл глаза и провёл рукой по лицу, прогоняя видение.

– Что с тобой? – услышал он голос Ани.

Не показывать слабость. Он просто слишком устал сегодня, схватка в хлеву его вымотала физически, а после рабыня вытянула из него немало и душевных сил.

– Ты умеешь читать и писать? – проигнорировав вопрос рабыни, повторил он свой вопрос. Лёгкая усмешка скользнула по её губам.

– Общее наречие, Нуа, Вестал… Этого достаточно?

– Вполне. Днём ты будешь помогать мне с больными, а вечером – читать те труды, что я тебе дам. Возможно, из тебя выйдет помощник лекаря, способный хотя бы на малое.

– Я не просила тебя делать из меня помощника лекаря.

– Запомни,– угрожающе произнёс он, – Здесь имеют значение только мои желания. Ты до сих пор находишься в моей власти. Я сдержу слово, данное тебе. Но поверь, я очень изобретателен. И могу сломить тебя не только причиняя физическую боль. Поэтому тебе лучше повиноваться мне без пререканий.

Она кивнула и отвела взгляд в сторону. Разочарование так явственно читалось на её лице, что ему даже не пришлось пытаться прочувствовать эмоции, овладевшие ею.

– Ты расстроена? Отлично, это именно то, что я хочу видеть. Возможно, ты после моих обещаний ждала чего-то другого, но я не обязан соответствовать твоим ожиданиям.

Она улыбнулась и проскользнула мимо него, бросив невзначай:

– Убеди для начала в этом самого себя.

Ани оказалась толковой ученицей и помощником. Она хорошо запоминала всё то, что объяснял ей Лекс, и без лишних вопросов выполняла все его требования. Она неплохо умела обращаться с ножом, но её резковатые движения выдавали человека, привыкшего ранить и убивать, нежели чем лечить. Пока он не доверял ей большего, чем вскрывать гнойные нарывы, да и не требовалось от помощника слишком многого.

Сильные руки, крепкие нервы и элементарные знания – этого было достаточно. Но Лекс занимался с рабыней так, будто взял её к себе в ученики. Хотел ли он проверить, на что она способна, или пытался найти повод не избавляться от неё как можно дольше, он не знал.

Но с полной уверенностью мог бы сказать, что те несколько недель, что последовали за памятной для него схваткой с тем Нечто, овладевшим телом рабыни, были одними из самых умиротворённых. Особенно вечера', когда Ани, сидя в плетёном кресле его спальни, при свете лампы читала книги, принесенные Лексом, сосредоточенно, полностью погрузившись в чтение.